***

Ставрополь сияет куполами
На горе, открытый всем ветрам.
Ангел осенил его крылами
И наполнил светом каждый храм.

Град спасён в огне времён жестоких,
Он укрыт от равнодушных глаз.
Чистота молитв его высоких
Охраняет Северный Кавказ.

Чтоб бы было с нами и с Россией,
Если б не молитвы до зари,
Если в небо главы золотые
Наши храмы и монастыри
Так не возносили величаво?
Разве б дожил доныне человек?
Господу Всевидящему – слава!
Слава ныне, присно и вовек!

А. Халимонова-Мельник

Ставрополь

Ты один на земле, белый Ставрополь, город Креста!
Ты стоишь, как свеча на подсвечнике, миру сияя.
Ты духовный оплот и надежда огромного края,
И понятна народам Кавказа твоя высота.

В центре города в небо глядит кафедральный собор.
И соборные службы сердца охладевшие греют.
В нём служили когда-то великие архиреи,
Их молитвами к Богу наш город живёт до сих пор.

Да хранит Всемогущий Творец красоту наших мест,
Православную душу степного и вольного края!
Здесь поставлен во славу Господню
спасительный крест,
И стоять ему вечно, надёжно Кавказ охраняя!

А. Халимонова-Мельник

Вологодский пейзаж

М. В. Кузьмину

Стена крепостная.
Поодаль Суворов.
Представлю казачьих пикетов огни…
Отсюда Кавказ открывается взору
В погожие и светоносные дни.

Тут Пушкин бывал и опальный поручик
Отсюда в Тенгинский направился полк.
Прольются багрянцем ташлянские кручи,
Расстелят газоны сверкающий шёлк.

И синие ветры по балкам поскачут.
На звуке высоком сорвётся струна,
Услышу, как рядом казачка заплачет,
Из боя ведя под узды скакуна.

А на Туапсинке – в больничных палатах
Дым справа и слева и клубы огня.
И немец, стреляющий из автомата,
Последний патрон посылает в меня.

Гляжу я в глаза незнакомой эпохи,
К чужой не спешу примеряться судьбе.
Смеются над прошлым твои скоморохи,
Певцы твои, город, поют о тебе.

Валентина Сляднева

Вологодский пейзаж

М. В. Кузьмину

Стена крепостная.
Поодаль Суворов.
Представлю казачьих пикетов огни…
Отсюда Кавказ открывается взору
В погожие и светоносные дни.

Тут Пушкин бывал и опальный поручик
Отсюда в Тенгинский направился полк.
Прольются багрянцем ташлянские кручи,
Расстелят газоны сверкающий шёлк.

И синие ветры по балкам поскачут.
На звуке высоком сорвётся струна,
Услышу, как рядом казачка заплачет,
Из боя ведя под узды скакуна.

А на Туапсинке – в больничных палатах
Дым справа и слева и клубы огня.
И немец, стреляющий из автомата,
Последний патрон посылает в меня.

Гляжу я в глаза незнакомой эпохи,
К чужой не спешу примеряться судьбе.
Смеются над прошлым твои скоморохи,
Певцы твои, город, поют о тебе.

Валентина Сляднева