***

Памятью детства степная дорога
Будит далёкую быль.
Я погружаю усталые ноги
В мягкую, тёплую пыль.

Как распоясалось это раздолье,
Небо и землю забрав.
Снова встречает меня Ставрополье
Запахом скошенных трав.

Я прохожу по широкому лугу.
Старый дощатый забор
Вновь пропускает меня, как подругу,
В старый заброшенный двор.

Прячется дом за кустами сирени,
Словно спасаясь от бед.
Снова скрипят под ногами ступени
Отзвуком прожитых лет.

Галина Евтушенко

Гуниб

Расулу Гамзатову

Гуниб, Гуниб! – хребтины гор – парадом,
И выше только неба синева.
Орлы и горцы селятся тут рядом,
Блюдя друг друга нравы и права.

Полёт орлов – и стать, и мощь, и гордость,
И голубая воля без границ…
Да, что-то есть в обличье их от горцев,
Как и у горцев что-то есть от птиц.

Гуниб, Гуниб! – подъята к солнцу близко
Скупая каменистая земля,
Где вечно спят под тяжким обелиском,
Кто штурмовал твердыню Шамиля.

А нынче здесь в просторном небе лета
Взмывают журавли под облака.
О всех погибших на земной планете
Они – и скорбь, и память на века.

Иван Кашпуров

Гуниб

Расулу Гамзатову

Гуниб, Гуниб! – хребтины гор – парадом,
И выше только неба синева.
Орлы и горцы селятся тут рядом,
Блюдя друг друга нравы и права.

Полёт орлов – и стать, и мощь, и гордость,
И голубая воля без границ…
Да, что-то есть в обличье их от горцев,
Как и у горцев что-то есть от птиц.

Гуниб, Гуниб! – подъята к солнцу близко
Скупая каменистая земля,
Где вечно спят под тяжким обелиском,
Кто штурмовал твердыню Шамиля.

А нынче здесь в просторном небе лета
Взмывают журавли под облака.
О всех погибших на земной планете
Они – и скорбь, и память на века.

Иван Кашпуров

Гуниб

Расулу Гамзатову

Гуниб, Гуниб! – хребтины гор – парадом,
И выше только неба синева.
Орлы и горцы селятся тут рядом,
Блюдя друг друга нравы и права.

Полёт орлов – и стать, и мощь, и гордость,
И голубая воля без границ…
Да, что-то есть в обличье их от горцев,
Как и у горцев что-то есть от птиц.

Гуниб, Гуниб! – подъята к солнцу близко
Скупая каменистая земля,
Где вечно спят под тяжким обелиском,
Кто штурмовал твердыню Шамиля.

А нынче здесь в просторном небе лета
Взмывают журавли под облака.
О всех погибших на земной планете
Они – и скорбь, и память на века.

Иван Кашпуров