Предкавказье

Степь и степь. Деревея полынистый запах
Да ветров азиатских звереющий храп.
Как медведицы, вставши на задние лапы,
Смотрят в дали веков глыбы каменных баб.

Здесь ещё не забыли курганы седые,
Что копытами острыми мяла траву
Полудикая конница хана Батыя,
Собираясь весною в набег на Москву.

Здесь гудела земля, словно бубен шамана,
От сорвавшихся вскачь полохливых коней.
Но скрывалась орда в сизой дымке тумана –
И опять тишина, степь да коршун над ней.

Здесь, на воле, сайгаки садами гуляли,
волчий выводок – вслед, и упрям, и свиреп.
Здесь некрасовцы раны свои заживляли,
И от гнева Петра укрывала их степь.

Предкавказье. Российской державы границы
От незванных гостей казаки стерегли.
По лощинам, по речкам селились станицы –
Обживались окраины русской земли.

Колыхались хлеба на орлиных просторах,
Возле копаней посконь сушилась, бела,
И рожали казачки детей, для которых
Степь горячая родиной светлой была.

Иван Кашпуров

Теберда

Палатку выдал пункт проката,
И вот я выбрался сюда,
Где широко на перекатах
Шумит шальная Теберда.

Она, синя, как небо сине,
Как сини льды, она синя.
Её извечный шум в теснине
Врачует бережно меня.

Мой слух натружен гулом улиц,
Любовью горькою душа…
Сижу на брёвнышке, ссутулясь,
Сосновой свежестью дыша.

И убаюкивает речка
Нехитрой песенкой своей.
Лишь мама пела та сердечно
Над колыбелькою моей.

Иван Кашпуров

Теберда

Палатку выдал пункт проката,
И вот я выбрался сюда,
Где широко на перекатах
Шумит шальная Теберда.

Она, синя, как небо сине,
Как сини льды, она синя.
Её извечный шум в теснине
Врачует бережно меня.

Мой слух натружен гулом улиц,
Любовью горькою душа…
Сижу на брёвнышке, ссутулясь,
Сосновой свежестью дыша.

И убаюкивает речка
Нехитрой песенкой своей.
Лишь мама пела та сердечно
Над колыбелькою моей.

Иван Кашпуров

Теберда

Палатку выдал пункт проката,
И вот я выбрался сюда,
Где широко на перекатах
Шумит шальная Теберда.

Она, синя, как небо сине,
Как сини льды, она синя.
Её извечный шум в теснине
Врачует бережно меня.

Мой слух натружен гулом улиц,
Любовью горькою душа…
Сижу на брёвнышке, ссутулясь,
Сосновой свежестью дыша.

И убаюкивает речка
Нехитрой песенкой своей.
Лишь мама пела та сердечно
Над колыбелькою моей.

Иван Кашпуров